Г. Хелинга-младший

УЧИТЕЛЬ

Перевод с англ. А.Д.Восточного

Пушистый краб едва заметен на снегу. Белый мех покрывает все его тело. Даже передние клешни до самых кончиков укутаны им. Шандор Гэрнади лежал на вершине небольшого холма с подветренной от животного стороны и наблюдал, как оно ползло к зарослям стелющихся елей. Он долго ждал этого момента, теперь настала заключительная часть охоты.

Экземпляр был необычайно крупным: между клешнями почти семь футов, а каждая из четырех лап в длину не меньше шести футов. Мех этого гиганта потянет, пожалуй, на две тысячи кредитов, если доставить его в скупочный центр неповрежденным. Краба можно ободрать еще живым, ведь мех тускнеет через несколько минут после его смерти, и ценность его пропадает.

Прячась за холмом, Гэрнади ринулся к зарослям. Привязав к стволам шесть белых веревок, он спрятался за серебристыми от снега ветвями, ожидая появления краба.

Охотник на Снежной должен быть терпеливым. Но сегодня Гэрнади торопился. Сезон подходил к концу, эта вылазка — последняя. Через два дня задуют северо-восточные ветры, предвестники приближающейся зимы. За это время ему надо будет добраться до фактории. Потом наступит шестимесячная зима. Впрочем, перспектива провести эти шесть месяцев вместе с другими колонистами не слишком радовала Гэрнади. Хотя жизнь на фактории имеет свои преимущества: там достаточно топлива для спасения от холода и можно полакомиться еще чем-нибудь, кроме мяса ледовых волков. Он вернется в свой охотничий район, когда 50-градусная стужа отступит, и начнется лето с его 20-градусными морозами.

Нынешний сезон оказался плохим: пушистики поредели. Следующим летом надо будет уходить еще дальше от базовой стоянки, если хочешь удачной охоты. Но для этого понадобится гораздо больше горючего, чем он сможет увезти с фактории. Конечно, можно эмигрировать туда, где охотничью добычу еще не истребили, но Гэрнади уже пятьдесят восемь, и тридцать из них он охотится на пушистиков. Вряд ли он сумеет приспособиться к иной гравитации, к иной атмосфере, освоить непривычные охотничьи уловки.

Пушистик добрался до деревьев. Гэрнади поднялся и набросил петлю на один из рогов, торчащих на спине животного, потом отпрыгнул к стволу дерева и с помощью скользящего узла натянул веревку. Дерево затрещало, когда пушистик попытался освободиться, но оказалось достаточно прочным — по крайней мере, на время.

Животное повернулось в сторону охотника. Пушистик попытался перекусить веревку одной из могучих клешней, но Гэрнади набросил на нее второе лассо и тоже натянул его. Одна из лап задергалась в воздухе в инстинктивной попытке сбросить со спины первое лассо, что дало возможность Гэрнади приарканить лапу к третьему дереву. Спустя некоторое время Гэрнади натянул все шесть веревок, и пушистик оказался практически парализованным. Охотник постоял минутку, чтобы перевести дыхание, и потер поясницу. Надо признаться, он уже староват для такой работы. Гэрнади поспешил к мононартам и вытащил тяжелую дубинку. Пару раз он взмахнул дубинкой, чтобы почувствовать ее вес. Наступила самая ответственная часть охоты. Он подошел к добыче сзади. Когда ухватился за торчащий рог, чтобы подтянуться вверх, животное задергалось сильнее. Спина была широкой, покрытой густым мехом. В нем застряло множество льдинок и камешков. Гэрнади не составляло труда сохранять равновесие и двигаться вперед. Примерно на середине спины он ударил дубинкой по небольшому бугорку. Часть мозга животного отключена. Немного позже он проделал такую же операцию с другой половиной мозга, и теперь пушистый краб полностью перестал сопротивляться. Он не был мертв, но уже не представлял опасности для человека.

Впервые за три дня, с тех пор, как обнаружил пушистика, Гэрнади смог расслабиться. Он заполучил свою добычу и снова остался цел и невредим. Не в первый раз он подумал, что хорошо было бы придумать быстродействующий анестезирующий аппарат для этих тварей, но тогда на них сможет охотиться каждый, и ему придется искать другую работу.

Он прыгнул со спины и принялся долбить глубокое отверстие во льду перед клювом животного. Покончив с этим, он раздвинул челюсти, нащупал левую боковую артерию и, подавив дрожь, вонзил в артерию иглу с присоединенной к ней толстой трубкой. Розоватая, с сильным запахом кислоты, кровь хлынула из трубки в отверстие во льду. Он повторил это с правой артерией и присел на корточки. Не меньше двадцати литров крови должно вытечь, чтобы при разделке уберечься от порчи шкуры с драгоценным мехом.

Стемнело, когда Гэрнади вошел в свою избушку. Радостный щебет раздался при его появлении, и комок белого меха, лежавший на груде пустых банок из-под масла, мелькнул в воздухе и очутился на правом плече Гэрнади… Четыре крошечных лапки вцепились в ткань полярного костюма, белый пушистый хвост обвился вокруг шеи. Розовый язычок принялся слизывать льдинки на усах.

— Вот те на! — заговорил Гэрнади. — Ты еще не привык к моим отлучкам? Но я же всегда возвращаюсь! Ну, что ты натворил тут без меня?

Он огляделся. Посмотрел на жалкую кипу очищенных шкур, уже увязанных для доставки в скупочный центр, на дешевые меха, которые служили ему постелью, на печь — источник тепла и средство для приготовления пищи. Кажется, Тимми вел себя хорошо. С неожиданным приступом тоски Гэрнади подумал, что снова будет скучать и маяться вдали от своей избушки, как всегда случалось в зимнее время.

Следующий день прошел в приготовлениях к путешествию и в нелегких раздумьях. Северо-восточный ветер — один из феноменов Снежной. Если он будет дуть обычные шесть дней, то при движении под парусом можно будет сэкономить три литра горючего. Если теперь оставить это горючее дома, то на следующий год можно будет расширить охотничью территорию. Ведь ясно же, что наступит время, когда он не сможет охотиться. Ему бы только один по-настоящему удачный сезон, и можно будет до конца жизни спокойно проживать свои сбережения. Но езда под парусом — игра с непредсказуемым финалом: если что-нибудь пойдет не так (задержка из-за поломки, изменение маршрута, нападение ледовых волков) в запасе у него не окажется горючего.

Многие предпочли бы не рисковать, но Гэрнади решился. Ведь ничем другим, кроме охоты, он на жизнь себе не заработает. Была и вторая причина для такой решительности: за годы, прожитые на Снежной, с ним никогда ничего плохого не случалось.

Как только задул северо-восточный, Гэрнади отправился в дорогу. Через несколько часов пути он миновал холмы — место последней охоты на пушистика — и перед ним раскинулся глетчер — почти тысяча миль ровного льда. Холодный ветер его не тревожил: полярный костюм полностью закрывал его от ветра. Клетка с Тимми была спрятана среди кипы мехов. Мононарты мчались под парусом с почти удовлетворительной скоростью. Гэрнади мурлыкал не слишком-то мелодичную песню. Он испытывал своеобразное наслаждение от этой одинокой поездки по бескрайним снегам, в которых чувствовал себя как дома.

Внезапно яркий красный свет полыхнул на половину неба. Охотничья ракета, означающая призыв о немедленной помощи. Ни секунды не раздумывая, Гэрнади направил сани в ту сторону. Если хочешь выжить в опасном окружений, надо подчиняться определенным правилам. Кто-то нуждается в твоей помощи? Помоги. Сегодня кто-то посторонний, но где гарантия, что завтра тебе самому не понадобится помощь? Даже такой мизантроп, как Гэрнади, не мог проигнорировать сигнал о помощи. Но он все-таки выругал неизвестного охотника, потому что ради него приходится делать крюк. Как раз такая ситуация и может стать причиной дальнейших неприятностей. Но, с другой стороны, если он поможет незнакомцу, то вправе потребовать взамен часть его горючего. Так что нечего беспокоиться.

Через пятнадцать минут он смог увидеть, что происходит. Стая ледовых волков окружила человека. По-видимому, что-то случилось с мононартами, иначе он бы легко ушел от преследования.